«Я её больше трех лет не ел свежей. Только с помоек».
«Так… Лан… Давай я тебя угощу. Только хватит смотреть так жалобно!»
Листаем дальше.
Ярко освещенный небольшой бассейн вероятно в какой-то сауне. Ребекка смотрит с расстояния метров пяти как Люси и Дорио в купальниках о чём-то разговариваю. Слов не разобрать. Мешают шум воды и музыка. Бекка ныряет и плывет у самого дна мимо сине-зелёных ламп, подсвечивающих бассейн. Она забирается Люси за спину. Затем стремительно сближается и… Кусает её за правую ягодицу.
Ладно. Идём дальше. Дальше.
Образы, идеи, блоки информации. Столько всего, что можно изучать целые месяцы или даже годы. Однако виртуальный враг мне не попадался. Встречались лишь пугающие следы его пребывания. Некоторые воспоминания и образы были словно повреждены, перепутаны между собой.
Хорошо, что я сразу вырубил Бекку. Иначе она могла разделить судьбу Джонсона, личность которого была практически уничтожена вторженцем. Однако кома лишь замедлила прогрессию болезни. Эта дрянь разрушает личность жертвы, провоцируя что-то очень похожее на киберпсихоз с дополнительными симптомами в виде частичной амнезии.
Черт!
Это словно искать иголку в стоге сена. Главная проблема в том, что вирус-искин крайне мал по сравнению с памятью Бекки. Крошечный, примитивный паразит.
Только вот как его найти или выманить, не причинив девушке вреда?
Я начал вспоминать как вёл себя Джонсон перед смертью. Несколько раз прокрутил в голове все сцены от его появления у дверей клуба, до гибели под градом пуль.
Стоп!
Один из моментов показался мне особенно важным. Алек Джонсон не сразу напал на охрану клуба. Они какое-то время держали его, не давали пройти, однако киберпсих лишь дёргался, но потом…
Его ударили электрошокером. Именно это стало триггером нападения. ЭМИ и просто удары током могут повредить структуру вируса. Он запрограммирован воспринимать их как угрозу. Можно написать Вику дать небольшой разряд, а ещё лучше просто создать иллюзию поражения электричеством. Тогда вирус начнёт судорожно бороться за свое существование и может быть легко обнаружен.
Я приказал Ривьере подготовить иллюзорную реальность.
«Выберу сильный образ из её памяти», — объявил поехавший иллюзионист. — «Её сознание активируется, но будет как бы спать».
Ага. Вирус не особо умён и воспримет такой сон как реальность. Начнет метаться, а уж тогда я его уничтожу.
Параллельно образу мерцающих искр личности возник ещё один. Хорошо знакомый мне просторный склад. Куча оборудования, стеллажи, блоки питания. Логово Джимми Куросаки.
Ребекка полулежала на громоздком металлическом кресле. Запястья и лодыжки стянуты ремнями, на лице мерцающий обруч брейндансов. Однако девушка была в сознании. Обруч искрил, создавая разряды тока, проходившие сквозь тело девушки.
Извини, Бекка, но надо слегка потерпеть.
Вспышка тока. Ещё одна. Искры.
Я засек в структурах памяти Бекки нездоровую активность. Вот он. Отлично. Сейчас будет пытаться достучаться до сознания девушки. Спровоцировать её на агрессию, как недавно сделал с Алеком Джонсоном.
Бекка закричала от очередного удара током. Картинка образа мигнула несколько раз, а стеллажи и склад пошли помехами.
«Что происходит?» — спросил я у Ривьеры.
«Девочка просто погружена в негатив», — объяснил он. — «Ничего. Она не пострадает… слишком сильно».
«Создай там мой аватар. Образ, которому она могла бы доверять».
Ривьера подчинился.
Рядом с Беккой возник мой образ из той же ситуации. Черная маска, бронежилет, сварочные очки. Костюм хладнокровного убийцы, как я тогда это называл.
— Спокойно, — произнес я, подходя ближе к девушке.
— Р-развяжи меня! — потребовала Ребекка, дергаясь в путах.
— Да. Обязательно. Обещаю. Нужно только немного потерпеть. Там… — я указал на темноту, — … скрывается наш враг. Сейчас мы его выманим и грохнем. Хорошо?
Враждебная активность вируса становилась всё заметнее. Иллюзорные разряды тока заставляли его суетиться. Он тянулся к сознанию, а я готовил виртуальный удар. Не просто обычную атаку. Мне придётся действовать с точностью и хладнокровием хирурга, чтобы не причинить лишнего вреда, вырезав только злокачественный фрагмент информации.
— Я… Мне, хреново, чум, — пожаловалась Ребекка.
Для неё все происходящее было неприятным сном.
— Тихо. Ещё немного, — уговаривал я, взяв Бекку за руку.
Иллюзорные удары тока на меня не влияли.
Наконец враг явил себя полностью. Как я и думал эту штуку сложно было назвать полноценным искином. Что-то среднее между нейровирусом и искусственным разумом. Примитивная сущность, способная к адаптации, но не к развитию. Выживать, поглощать, уничтожать. Простые инстинкты, за рамки которых эта сущность не могла выйти.
Темнота в виртуальном логове Джимми заколебалась. Сознание и память Бекки придали врагу образ, который был максимально связан с негативными эмоциями. Из темноты появился оборванный, грязный киберпсих. Догадываюсь, что это тот самый урод, убивший её брата.
— Взгляни на него, — произнес я, отключая удары током и налаживая самочувствие Ребекки. — Жалкая, тупая тварь.
Девушка снова задергалась в путах, только уже не от боли, а от злости.
— Дай я его урою!
— Секунду, — ответил я, заканчивая последние приготовления к ликвидации вируса. — Давай!
Путы на руках и ногах девушки исчезли, а в руках появились два пистолета. Не вставая с кресла, она открыла огонь по образу киберпсиха. Я тоже стрелял. Однако главная атака состоялась за пределами иллюзии. Без маскировки вирус был уничтожен примерно за 0,03 секунды.
Чтобы подчеркнуть важность этой победы, я создал образ того как киберпсих с жутким нечеловеческим воем картинно разваливается на части. Однако Бекка ещё долго продолжала стрелять в его остатки, повторяя лишь:
— Сдохни! Сдохни! Сдохни!
Благо патроны во сне не заканчивались. Я осторожно подошел к ней. Лучше успокоить её перед пробуждением.
— Все, все, — повторил я, беря девушку за плечо. — Он сдох. Мертвее чем гребанный Сабуро Арасака.
— Сука! — воскликнула девушка, бросила пистолеты на пол и крепко обняла меня.
— Все хорошо. Все теперь будет…
Договорить я не успел. Поцелуй. Долгий, обжигающий как водка и одновременно неуловимо сладкий от привкуса таблетки-стимулятора. Все как тогда. Воспоминие о нашем первом и единственном поцелуе, возникшее в этом странном сне.
